Да, нам кажется, что всё хорошо- а вокруг уже приближается ад...

Что делать?

1) нам давать или не давать деньги? Если можно как-то помочь этому мальчику - объяснить, что это закончится смертью, а что самое страшное можно попасть в лапы бесам... - а это куда страшнее, чем смерть. Дети ещё чувствуют, что бесы есть (в отличие от скептичных взрослых). Главное, наверное, действовать с любовью и состраданием... (эх каюсь, что однажды был грех у меня! Идут навстречу два мальчика, нормально одетые, и просят денег на воду.
Я говорю: А родители есть?
- Есть...
- А что же денег не дают?
- Не дают!
- Ну, у прохожих, просить нельзя - мало ли какие люди встретятся.
- Ну, пожалуйста, дайте...
- Нет, надо зарабатывать самим...
- Ну дайте (смотрят жалобными глазами)
Но я сделал жест, чтобы уходили...

Вот, я сам долго не знал, что ответить. С одной стороны - "Просящему у тебя - дай", но они-то не на наркотики просили, а на воду, НО, мне кажется, приучать детей к попрошайству нельзя...

2) Подключать ОБЩЕСТВЕННОСТЬ К ПРОБЛЕМЕ ДОСТУПНОСТИ НАРКОТИКОВ. Созывать акции протеста - Анафематствовать - проклинать (кстати, очень хорошее средство) таких "горе-бизнесменов";

3) Конечно, тут самая главная проблема в том, что закон у нас не действует, или действует, но не для нас...
А люди НЕ боятся ни Бога, ни Властей...

Представьте себе такой вполне правдоподобный и могущий иметь место в реальной жизни расклад: Вы, "сжалившись", дали денег на дозу один раз, через какое-то время тот же самый наркоман подошёл к Вам ещё раз - Вы опять дали, ещё через какое-то время опять не отказали, и так до тех пор, пока Вы, проходя в один прекрасный день мимо знакомой подворотни к себе домой или на работу, вдруг не увидели на привычном месте старого знакомого с протянутой дрожащей рукой. Не увидели по одной простой причине - от наркоты у него остановилось сердце, и на момент вашей возможной и такой привычной встречи он уже несколько дней, как лежал в могиле. За пару часов до смерти он принял из Ваших рук несколько очередных купюр, которые Вы ему, имея непомерно доброе сердце, вручили. Вопрос: в данном случае Вы кто - добрый самаритянин или пособник в самоубийстве? Вопрос по меньшей мере логичный, и в него непременно упрёшься, если быть до конца последовательным в своей "доброте". Жалеть - так до конца, а не останавливаться на половине пути... Вот только каков этот конец?...
Приходит на ум ещё и такая мысль: своей ложной жалостью не вмешиваетесь ли Вы в Промысл Божий относительно этого несчастного малолетнего наркомана? Может, ему лучше было бы как раз получить отказ в деньгах на очередную дозу, чтобы пойти и кого-нибудь ограбить, чтобы после этого оказаться в руках правоохранительных органов, а через это - в каком-нибудь центре по лечению наркоманов (желательно православном, с постоянным духовным окормлением со стороны священника)? А тому, кого этот малолетний наркоман ограбит, случившееся, может быть, тоже будет на пользу? Может, он накануне сам кого-нибудь объегорил, а ограбление поможет ему хоть чуть-чуть смириться по жизни и подумать над вечными вопросами "что такое хорошо и что такое плохо"? "Запомни, Шарапов: виноватых без вины не бывает"...

ФАКТ ОДИН - у нас нет ПРАВОСЛАВНЫХ ЦЕНТРОВ РЕАБИЛИТАЦИИ - есть светские и сектантские...
Хорошо, если в светском есть духовное окормление... тогда по возможности необходимо сообщить органам!

Ещё случай из моей жизни. Когда к нам пришёл мальчик и просил еды - он сбежал с детдома - рассказывал, что нюхает клей и т.д. - мы тоже не знали, что делать - купили поесть и посоветовали поскорей вернутся домой, рассказав, чем заканчивается жизнь на улице. Но этого мало - был бы телефон специальных служб - было бы легче...

Да. Заместительная метадоновая терапия называется, а также другие щадящие неопиоидные схемы, позволяющие сгладить или вовсе избежать синдрома отмены наркотика.

Я говорила о детях, которых вижу в первый и в последний раз. Если я встретилась ему на пути, значит и моя жалость и последующая молитвенная поддержка тоже являются Промыслом Божиим. И я верю в силу молитвы. Верю, что милостью Божией он окажется в православном реабилитационном центре, никого не убив и не ограбив, а, например, встретившись с волонтерами из этого самого центра.
Что касается местных несчастных детей, с ними пути действия более ясны.

А если не объегорил?

Несмотря на то, что каждый из нас виноват, я за то, чтобы было меньше бандитизма и грабежей, тем более в любимом Санкт-Петербурге...

И вообще, меня вдруг пронзила мысль, что спорить со священником – это греховно. Батюшка, обладающий духовным опытом, говорит, что я согрешила, подав деньги на погибель другому, а значит мне нужна исповедь и покаяние, а я начинаю спорить и говорить, что то, что я сделала – не грех, а хорошее, богоугодное дело, чем умножаю свой грех.

Лично я спорить с собой позволяю - лишь бы всё было в рамках приличия. Причём, заметьте, авторитетом я не давлю - чистая логика...

- На утро я вышел по городу побродить, - продолжал князь, лишь только приостановился Рогожин, хотя смех все еще судорожно и припадочно вздрагивал на его губах, - вижу, шатается по деревянному тротуару пьяный солдат, в
совершенно растерзанном виде. Подходит ко мне: "купи, барин, крест серебряный. Всего за двугривенный отдаю; серебряный!". Вижу в руке у него крест и, должно быть, только что снял с себя, на голубой, крепко заношенной
ленточке, но только настоящий оловянный, с первого взгляда видно, большого размера, осьмиконечный полного византийского рисунка. Я вынул двугривенный и отдал ему, а крест тут же на себя надел, - и по лицу его видно было, как он доволен, что надул глупого барина, и тотчас же отправился свой крест пропивать, уж это без сомнения. Я, брат, тогда под самым сильным впечатлением был всего того, что так и хлынуло на меня на Руси; ничего-то я в ней прежде не понимал, точно бессловесный рос, и как-то фантастически вспоминал о ней в эти пять лет за границей. Вот иду я да и думаю: нет, этого христопродавца подожду еще осуждать. Бог ведь знает, что в этих пьяных и слабых сердцах заключается. Чрез час, возвращаясь в гостиницу, наткнулся на бабу с грудным ребенком. Баба еще молодая, ребенку недель шесть будет. Ребенок ей и улыбнулся, по наблюдению ее, в первый раз от своего рождения. Смотрю, она так набожно, набожно вдруг перекрестилась. "Что ты, говорю, молодка?" (я ведь тогда все расспрашивал.) "А вот", говорит: "точно так, как бывает материна радость, когда она первую от своего младенца улыбку заприметит, такая же точно бывает и у Бога радость, всякий раз, когда он с неба завидит, что грешник пред ним от всего своего сердца на молитву становится". Это мне баба сказала, почти этими же словами, и такую глубокую, такую тонкую и истинно-религиозную мысль, такую мысль, в которой вся сущность христианства разом выразилась, то-есть все понятие о Боге, как о нашем родном отце и о радости Бога на человека, как отца на свое родное дитя - главнейшая мысль Христова! Простая баба! Правда, мать... и, кто знает, может, эта баба женой тому же солдату была....

Что вы думаете об этом примере? Что хотел сказать автор?